Corpse's bride
Тот, кто играл в Сифа, возможно, помнит, как один из пленников Шоулсгейтской тюрьмы говорил: "Мне надоела жизнь в этой вонючей дыре! Я хочу умере-еть..." Я готова вечно стоять возле него, слушать и понимающе кивать, ибо это состояние за последние полгода стало для меня обычным.
И не играет роли, что мы по разные стороны решетки и, если уж на то пошло - экрана. Такие мелочи, право, кто ты: смоделенный даже не в 3D узник тюрьмы, из которой нет выхода, или вполне материальный человек, в принципе, почти ничем не скованный. Смерть объединяет всех. Желание смерти порождает родство душ, делает чуть ли не братьями тех, кто никогда друг друга не увидит. Потому что это - "вонючая дыра", и неважно, что является препятствием: решетка, в которой нет замка, или планета, сойти с которой по-любому некуда. В этом и заключается ирония и сюрреализм нашего существования. Это есть, это вокруг, от этого никуда не деться. Если это у нас отнять - больше ничего не останется. Если это нам оставить - ничего не останется всё равно. Ибо было оно ничем, ничем и пребудет присно и во веки веков. Ты можешь выбежать под небо и кричать, проклиная судьбу. Ты можешь спрятаться подальше от посторонних глаз и тихо скулить от тоски и обиды. Ничего не изменить. Это было, есть и будет, и имя ему - пустота.
Когда ты научишься беззвучно кричать, цепь замкнется. Пустота сомкнется вокруг тебя плотным кольцом, не давая дышать, не позволяя мыслить, создавая безвоздушный барьер, в который никто не захочет ступить. Ибо те, кто решит разделить бремя пустоты - обречены вместе с тобой.
Эта боль слепа, но она заставляет открыть глаза и искать, искать то, без чего невидящие могут жить - искать смысл. Вечный смысл... Но нельзя найти то, чего не существует, и осознание этого страшнее всего.
Я хотела придумать что-нибудь такое, что дало бы мне силу жить. Но оказалось, что фантазия моя слишком ограничена. А обходиться поделками, смыслозаменителями, невозможно - физически невозможно с тех пор, как в груде битого стекла впервые разглядишь сияние настоящего алмаза. Многие под конец согласны и на горный хрусталь, не зная, что природа не приемлет полумер.
А жить хочется... Невероятно, неистово и неутолимо. Наверное, с такой же силой утопленники хотят дышать... Но не получается дышать, не получится и жить. В финале все обречены, нам остается лишь глотать дым своей печали под сенью темных городов, не находя в себе сил открыть дверь с надписью "Выход". Есть нечто, сильнее смерти, но имя ему не любовь. Это страх. Простой, банальный и всеми высмеиваемый страх, преодолеть который, как ни странно, никто не может. И самая злая ирония судьбы в том, что бессмертные больше всего боятся именно смерти, они готовы мотать очередную мутную вечность, лишь бы не оставаться с глазу на глаз с пустотой, которая предшествует небытию. Однако, пустота, ставшая привычным спутником - верный признак того, что уже нечего терять.
И остается лишь погрязший в тумане и дождях город, встречающий тебя поцелуями озона и электричества, имитацией дневного света, которого никто никогда не видел. И смешивающийся с морозным утром пар, вырывающийся из легких, и холодные капли, стекающие по капюшону за воротник. Открывающиеся двери, звон монет - сухо, тепло, ты едешь туда, куда угодно очередному безумцу. И упиваешься тишиной и заплаканным стеклом у виска. Ты один - так было и так будет всегда. Пусть вокруг толпа - вас разделяет непреодолимая пропасть. Ты хочешь умереть, а они нет. И неважно, хотят ли они жить. Наверное, не очень. А вот ты хочешь. Но понимаешь, что их жизнь - всего лишь дешевая имитация, а тебя такое не устраивает. И ты не сможешь ничего изменить в себе, потому что для этого надо ломать. А таких, как ты, не сломать, нет - вы крепче стали. Но в мире без чести сложно найти высшую истину. Сложно жить тому, кто не привык просто существовать.
Мне надоела жизнь в этой вонючей дыре...
И компромиссов нет.
И не играет роли, что мы по разные стороны решетки и, если уж на то пошло - экрана. Такие мелочи, право, кто ты: смоделенный даже не в 3D узник тюрьмы, из которой нет выхода, или вполне материальный человек, в принципе, почти ничем не скованный. Смерть объединяет всех. Желание смерти порождает родство душ, делает чуть ли не братьями тех, кто никогда друг друга не увидит. Потому что это - "вонючая дыра", и неважно, что является препятствием: решетка, в которой нет замка, или планета, сойти с которой по-любому некуда. В этом и заключается ирония и сюрреализм нашего существования. Это есть, это вокруг, от этого никуда не деться. Если это у нас отнять - больше ничего не останется. Если это нам оставить - ничего не останется всё равно. Ибо было оно ничем, ничем и пребудет присно и во веки веков. Ты можешь выбежать под небо и кричать, проклиная судьбу. Ты можешь спрятаться подальше от посторонних глаз и тихо скулить от тоски и обиды. Ничего не изменить. Это было, есть и будет, и имя ему - пустота.
Когда ты научишься беззвучно кричать, цепь замкнется. Пустота сомкнется вокруг тебя плотным кольцом, не давая дышать, не позволяя мыслить, создавая безвоздушный барьер, в который никто не захочет ступить. Ибо те, кто решит разделить бремя пустоты - обречены вместе с тобой.
Эта боль слепа, но она заставляет открыть глаза и искать, искать то, без чего невидящие могут жить - искать смысл. Вечный смысл... Но нельзя найти то, чего не существует, и осознание этого страшнее всего.
Я хотела придумать что-нибудь такое, что дало бы мне силу жить. Но оказалось, что фантазия моя слишком ограничена. А обходиться поделками, смыслозаменителями, невозможно - физически невозможно с тех пор, как в груде битого стекла впервые разглядишь сияние настоящего алмаза. Многие под конец согласны и на горный хрусталь, не зная, что природа не приемлет полумер.
А жить хочется... Невероятно, неистово и неутолимо. Наверное, с такой же силой утопленники хотят дышать... Но не получается дышать, не получится и жить. В финале все обречены, нам остается лишь глотать дым своей печали под сенью темных городов, не находя в себе сил открыть дверь с надписью "Выход". Есть нечто, сильнее смерти, но имя ему не любовь. Это страх. Простой, банальный и всеми высмеиваемый страх, преодолеть который, как ни странно, никто не может. И самая злая ирония судьбы в том, что бессмертные больше всего боятся именно смерти, они готовы мотать очередную мутную вечность, лишь бы не оставаться с глазу на глаз с пустотой, которая предшествует небытию. Однако, пустота, ставшая привычным спутником - верный признак того, что уже нечего терять.
И остается лишь погрязший в тумане и дождях город, встречающий тебя поцелуями озона и электричества, имитацией дневного света, которого никто никогда не видел. И смешивающийся с морозным утром пар, вырывающийся из легких, и холодные капли, стекающие по капюшону за воротник. Открывающиеся двери, звон монет - сухо, тепло, ты едешь туда, куда угодно очередному безумцу. И упиваешься тишиной и заплаканным стеклом у виска. Ты один - так было и так будет всегда. Пусть вокруг толпа - вас разделяет непреодолимая пропасть. Ты хочешь умереть, а они нет. И неважно, хотят ли они жить. Наверное, не очень. А вот ты хочешь. Но понимаешь, что их жизнь - всего лишь дешевая имитация, а тебя такое не устраивает. И ты не сможешь ничего изменить в себе, потому что для этого надо ломать. А таких, как ты, не сломать, нет - вы крепче стали. Но в мире без чести сложно найти высшую истину. Сложно жить тому, кто не привык просто существовать.
Мне надоела жизнь в этой вонючей дыре...
И компромиссов нет.
По умолчанию красный символизирует кровь. Увидев красное пятно, мы в первую очередь подумаем, что кого-то укокошили, а лишь потом – что это кетчуп. Рефлексивно, пока не начало работать сознание. Потом начинается анализ… Потому-то зеленое пятно на полу – это, без сомнений, краска. Красное же по умолчанию – кровь. То, что это тоже краска – второе дело.
А о подавляющем большинстве случаев, когда надеяться, по сути-то, не на что… И любовь эта с изначала обречённая. Безответная… Но ответа мы и не ищем. Не он важен нам. Ну, согласитесь, никто не будет искать ответа от того, в чьё существование не верит. Зато очень активно будет домогаться того, к кому может прикоснуться…
